Когда появились (уже упомянутые) «социалистические страны» и объединявший их Совет Экономической взаимопомощи, было решено, откликаясь на эти события и на предстоящее расширение экономических связей с этими странами, создать кафедру языков социалистических стран (именно так ее назвали). Правда тут же возникло некоторое затруднение: как быть с немецким языком?
Лингвистика все же победила и, в нарушение идеологического принципа, кафедра немецкого языка осталась «единой и неделимой» (в отличие от самой Германии).
В то же время порочное влечение социалистического румынского языка к капиталистическому французскому подверглось решительному осуждению, — подобно непозволительным тогда любовным связям советских граждан с иностранцами.
Однако спустя несколько лет требования лингвистики, да и просто здравый смысл, все-таки взяли верх. Румынский язык воссоединился с французским, испанским и итальянским на кафедре романских языков, венгерский язык пристегнули к немецкой кафедре, а прежнюю «социалистическую кафедру» переименовали в кафедру славянских языков. Тут принципы лингвистики и политики полностью совпали.
Но этим дело не закончилось. С распадом «социалистического лагеря» и Совета Экономической Взаимопомощи ослабела «дружба славян» и упразднили славянскую кафедру. Так что в перспективе можно рассчитывать лишь разве что на создание кафедры белорусского языка.